В журнале Ambio (издании Королевской академии наук Швеции, выпускаемом издательством Springer) 29 января 2021 года опубликована большая статья группы красноярских (В.И.Харука, Е.И.Пономарева, Г.А.Ивановой, М.Л.Двинской) и канадских ученых о лесных пожарах в Сибири. К сожалению, статья находится не в открытом доступе. Ссылка:
Kharuk, V.I., Ponomarev, E.I., Ivanova, G.A. et al. Wildfires in the Siberian taiga. Ambio (2021)
Основная практическая идея, к которой подводят авторы статьи, выглядит так:
“Wildfires support ecosystem health, biodiversity, and conservation; periodic wildfires decrease the danger of catastrophic wildfires. With an amplified rate of increase in fires, it is necessary to focus fire suppression on areas of high social, natural, and economic value, while allowing a greater number of wildfires to burn in the vast Siberian forest landscapes”.
Перевод:
“Природные пожары поддерживают здоровье экосистем, биоразнообразие и сохранение природы; периодические пожары уменьшают опасность катастрофических пожаров. С учетом того, что масштабы пожаров увеличиваются все сильнее, необходимо сосредоточить борьбу с ними на территориях с высокими социальными, природными и экономическими ценностями, позволяя большему количеству пожаров свободно гореть на обширных сибирских лесных территориях”.
Обосновывается эта идея, например, так:
“It is known that the complete suppression of forest fires leads to fuel accumulation in some stands that can result in catastrophic fires. At the landscape level, natural fires are themselves a necessary tool in fire suppression, because other methods (e.g., prescribed fires, removal of fuel) are not readily applicable across the extensive ecosystems of northern fire-dependent forests”.
Перевод:
“Известно, что полное подавление лесных пожаров приводит к накоплению в некоторых лесных насаждениях горючих материалов, что может стать причиной катастрофических пожаров. На ландшафтном уровне естественные пожары сами по себе служат необходимым противопожарным средством, потому как другие методы (например, профилактические выжигания, удаление горючих материалов) невозможно применять на обширных пространствах северных зависящих от огня лесов”.
Или так:
“General warming, increased acute droughts, and heat waves have together led to an increase in the frequency and area of wildfires. Paradoxically, however, periodic wildfires themselves decrease the danger of catastrophic wildfires”.
Перевод:
“Общее потепление, рост сильных засух и волн аномальной жары привели к росту частоты и площадей природных пожаров. Парадоксально, однако, что периодические природные пожары сами по себе уменьшают опасность катастрофических пожаров”.
При этом в статье говорится, что:
“Large-scale and catastrophic fires (> 50 000 ha) mostly occur in high-latitude permafrost zones (i.e., C 58°N). This area is limited to satellite monitoring only and these fires are not suppressed”.
Перевод:
“Крупномасштабные и катастрофические пожары (> 50 000 га) в основном встречаются в высокоширотных мерзлотных зонах (например, около 58°с.ш.). На этих территориях производится лишь спутниковый мониторинг, и эти пожары не тушатся”.
То есть авторы утверждают, что, с одной стороны, полное подавление лесных пожаров может быть причиной того, что пожары становятся катастрофическими – но с другой стороны, катастрофические пожары в основном встречаются как раз там, где леса не тушат.
Вообще, мысль о том, что чем чаще леса горят, тем меньше в них остается горючих материалов, и тем меньше риск развития катастрофических лесных пожаров, встречается в статьях и книгах по лесной пирологии очень часто – можно даже сказать, что это одна из основных догм этой науки. Но практикой эта мысль не только не подтверждается, но даже и опровергается:
во многих странах и регионах, активнее всего использующих огонь для снижения количества горючих материалов (путем проведения контролируемых профилактических выжиганий или путем умышленного отказа от тушения части пожаров), масштабы лесопожарных катастроф с течением времени только растут – например, в Австралии, США, Канаде, несмотря на всю мощь их противопожарных служб;
во многих странах и регионах, отказавшихся от идеи охраны лесов от пожаров путем регулярного выжигания лесных горючих материалов, основывающихся на идее тотального подавления лесных пожаров, получилось эти пожары почти полностью победить, часто даже при очень неблагоприятных для этого природных условиях – например, в Финляндии, Швеции, Германии.
Более того, есть совершенно очевидные механизмы увеличения пожарной опасности в результате регулярно повторяющихся пожаров, и они совершенно отчетливо проявляются во многих регионах юга Сибири и Дальнего Востока. Регулярно повторяющиеся ландшафтные пожары, даже беглые, относительно низкой интенсивности, убивают молодую древесную поросль и какую-то часть взрослых деревьев, делая ландшафт все более открытым. Чем более открытым становится бывший лесной ландшафт, тем большая доля солнечного света достается не деревьям, а травянистой растительности – соответственно, происходит накопление самых легкогорючих материалов (сухой травы), способствующее более интенсивным весенним или осенним пожарам. На открытой территории эта сухая трава легче и быстрее просыхает, и огонь по ней все более беспрепятственно разносится ветром на огромные расстояния. Более интенсивные (за счет большего накопления сухой травянистой растительности) и более обширные (за счет быстрого распространения огня по полуоткрытым и открытым территориям) ландшафтные пожары убивают еще больше подроста и сильнее повреждают старые деревья, делая территорию еще более открытой и пожароопасный. Этот процесс во многом напоминает образование и поддержание саванн – его можно условно назвать северной саваннизацией ландшафтов; в наибольшей степени он выражен в Приамурье и на юге Приморья, но и в лесостепной зоне юга Сибири он тоже весьма заметен. Вероятнее всего, что по мере нарастания изменений климата этот процесс будет продвигаться все дальше и дальше на север Сибири и Дальнего Востока, и чем дальше, тем быстрее.
Нельзя забывать и о том, что пожары давно уже действуют в сибирской тайге не одни, а вместе с лесозаготовителями, разведчиками и добытчиками полезных ископаемых, и многими другими лесопользователями. Действуя совместно, пожары и лесопользователи опустошают леса гораздо быстрее, чем пожары по-отдельности или лесопользователи по-отдельности. Соответственно, даже там, где пожары не будут выходить по своим масштабам за рамки исторически сложившейся пирогенной динамики таежных ландшафтов, а лесопользователи – за рамки хотя бы условно-неистощительного лесопользования, их совместное действие может очень быстро добить огромные лесные территории.
Поэтому основное предложение авторов статьи – сосредоточить тушение на отдельных территориях с высокими социальными, природными и экономическими ценностями, позволяя большему количеству пожаров свободно гореть на обширных сибирских лесных территориях – выглядит не только необоснованным, но и крайне опасным для лесов Сибири. Конечно, оно может показаться привлекательным нынешним руководителям российского лесного хозяйства – поскольку не тушить дешевле, чем тушить. Но если мы хотим сберечь леса Сибири (и вообще России) – от подобных идей надо категорически отказываться, и разъяснять как можно более широкому кругу людей их опасность.
http://forestforum.ru/viewtopic.php?f=9&t=25329&sid=ec1b7df8f0b64801d994eb8356c9d5d8
